Кредитных организаций много не бывает – с риторикой именно такого толка в эфире радиостанции «Москва FM» неожиданно выступил заместитель министра финансов Алексей Моисеев в начале октября 2022 года. Свое решение чиновник обосновал очевидной необходимостью перезапуска и развития отечественного банковского сектора после введения санкций и возможными новыми ограничениями.
«Банков ровно столько, сколько есть потребность в экономике, … но сейчас старый принцип «маленькое – это прекрасно» может быть реализован, потому что концентрация создает риски», – отметил в своем выступлении финансист.
Проанализируем, в каких тенденциях сейчас развивается российский банковский сектор и действительно ли есть реальная перспектива на значительный количественный рост его внутренних элементов.
Бум на чистку отечественного рынка кредитных организаций начался в 2016-2017 годах, когда практически еженедельно Банк России отзывал лицензию у какого-нибудь крупного представителя сектора и сразу нескольких десятков – неизвестных, местячковых. Несколько лет статистика продолжала расти, а телефоны в Агентстве по страхованию вкладов разрывались – фактически банки с большим трудом могли гарантировать своим клиентам, что однажды утром они не увидят название своей кредитной организации в новостях экономики. Потом случилась пандемия – к этому времени темп отзывов банковских лицензий уже значительно снизился, а в условиях введенных карантинных ограничений, условно говоря, «приравнялся к нулю». Так, за 2020 год по всей стране из реестра Банка России были исключены лишь 16 банков – почти в два раза меньше, чем было в 2019 году, и, соответственно, в 4 раза меньше, чем в 2018 году. Для сравнения приведем в пример «пиковый» 2016 год, когда в течение 12 месяцев лишились лицензии порядка 100 кредитных организаций.
Интересно, что, наряду с явной решимостью регулятора «зачистить рынок», наблюдалась и тенденция добровольного ухода из банковского сектора. Эксперты отмечают: в 2020 году такое решение приняла 21 кредитная организация, что в итоге стало абсолютным максимумом по добровольному уходу с рынка за все последние годы. По общему правилу, руководство банка обычно делает так, если не наблюдает дальнейших перспектив для развития кредитной организации или просто теряет интерес к процессу.
Кроме того, выявилась и еще одна крайне неблагоприятная тенденция – рынок стали покидать иностранные игроки, причем яркие признаки этого проявились еще в 2020 году. Тот же знаменитый американский «Morgan Stanley», «дочка» которого длительное время существовала в структуре отечественного банковского сектора. В конце года из России «ушли» скандинавская «Nordea» и французский «Oney Group», словно предчувствуя, что через 1,5 года ситуация в российской экономике станет гораздо хуже.
В начале 2021 года аналитики прогнозировали продолжение снижения количества игроков отечественного банковского сектора ввиду ухудшения качества активов из-за пандемии и постепенной отмены антикризисных послаблений Банка России. По мнению экспертов, «проблемные» банки ждали два вероятных сценария – в зависимости от объема активов кредитной организации: мелкие и средние банки могут уйти с рынка, более крупных игроков возможно спасти через объединение в различные консолидированные банковские группы. Кроме того, прогнозировалось продолжение исчезновения с рынка зарубежных инвесторов и банков, покинувших сектор добровольно. По результатам года в итоге оказались вне профессиональной деятельности 34 кредитных организации.
На 1 октября текущего года в России действовало 362 игрока банковского сектора, с начала года, при этом, лишились лицензии всего 8 кредитных организаций. Для сравнения: перед пандемией коронавируса, которая стала важной вехой в развитии национальной банковской системы, эта цифра равнялась 442. И, безусловно, начиная с февраля-марта 2022 года давление на и без того движущийся в обратном направлении банковский рынок усилилось в разы, преимущественно – извне. На международном уровне были введены санкции против крупнейших отечественных кредитных организаций, еще ведущие бизнес в России зарубежные банковские структуры экстренно покинули страну, в том числе через продажу активов. Впервые поднялся вопрос об отключении российских банков от системы SWIFT, а иностранные государства все чаще стали отказывать в работе на своей территории представителей российского банковского сектора.
По мнению упомянутого выше заместителя министра финансов, все изложенные минусы для отечественной банковской системы – серьезное преимущество для Управления по контролю за иностранными активами Минфина США, занимающегося в том числе решением санкционных вопросов. И в сложившейся ситуации банковский рынок как никогда нуждается в комплексной и системной поддержке государства, на что и направлено, собственно, предложение Алексея Моисеева. По словам специалиста, консолидация в отечественном банковском секторе играет только в минус положению России на международном рынке, а потому необходимо действовать более точечно и разобщенно, что позволить грамотно распределить риски.
На практике шансов, что рассинхронизация субъектов банковской системе идеально решит все имеющиеся проблемы, не так много – все-таки экономика включает в свою структуру гораздо больше внутренних элементов, и для начала было бы неплохо, например, стабилизировать рубль. Да и технически единственный способ достижения поставленной цели – создание небольших государственных игроков банковского сектора, что влечет в себе значительную организационную и финансовую нагрузку. Ключевой вопрос – стоят ли затраченные усилия предполагаемых к достижению результатов – таким образом, остается открытым.