Так или иначе, предварительное расследование рано или поздно заканчивается. Допустим, усилия адвоката желаемых результатов не дали, объем обвинения остался нежелательным, доводы, направленные на переквалификацию действий подзащитного по иной статье УК, остались без рассмотрения, или (когда речь идет о полном непризнании вины) работа по доказыванию непричастности обвиняемого к совершенному преступлению плодов не принесла.

Вам предстоит суд 1-й инстанции. Рассмотрение Вашего дела по существу в ожидании приговора. Чтобы правильно подойти к этой процессуальной стадии и правильно понимать, как она проходит, и что от нее ждать, надо понимать некоторые вещи и избавиться от иллюзий.

Судьи судов 1-й инстанции при рассмотрении уголовных дел руководствуются не тем, будет их приговор справедлив, суров, обоснован, будет ли дело рассмотрено всесторонне и объективно. Они руководствуются только одним соображением: отменит/изменит приговор вышестоящая судебная инстанция, или нет. Отмененный или измененный приговор негативно сказывается на показателях в работе судьи, соответственно – на его карьере. Поскольку судьей нельзя стать случайно, чтобы стать судьей надо этого очень хотеть и идти к этому долгие годы, судьи очень трепетно относятся к своему статусу. Судьба подсудимого и осужденного, его родных и близких судей не волнует абсолютно, кто бы что не говорил и какие бы сказки про судей не рассказывал.

Кроме того, на протяжении долгого времени, судья встраивается в систему, учится вести себя лояльно, учится не обращать на себя пристальное внимание вышестоящих судебных инстанций, не принимать резонансных решений, не создавать прецедентов. То есть, любой человек, сидящий на скамье подсудимых, для любого судьи заведомо преступник, которому будет вынесен заведомо обвинительный приговор. Просто исследуйте статистику вынесения оправдательных приговоров в России за последние сколько угодно лет, и Вы убедитесь в горькой правоте того, что читаете. Это объясняется просто: вынести оправдательный приговор – значит признать, что следователи, которые расследовали уголовное дело, их начальники и начальники начальников, которые осуществляли процессуальный надзор за их деятельностью, прокуратура, надзирающая за ходом расследования, суды и судьи, заключившие обвиняемого под стражу и продлевавшие срок его содержания там, прокурор, утвердивший обвинительное заключение, государственный обвинитель в суде и многие другие – профнепригодные люди, которых надо гнать с занимаемых должностей, потому что они все несколько месяцев преследовали и репрессировали невиновного человека. После этого надо поднимать вопрос о возбуждении другого уголовного дела по ст.ст. 299 (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности и незаконное возбуждение уголовного дела), 301 (незаконное задержание и заключение под стражу), 303 (фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности), а то – и 305 (вынесение заведомо неправосудного приговора и иного судебного акта) УК РФ.

Так вот, на это никто никогда не пойдет. Никто не готов признать, что все должностные лица на всех уровнях – профнепригодные кретины и преступники. А если и найдется судья, который со всеми поссорился и перестал дорожить судейскими статусными плюшками, ему никто не даст выносить такой приговор, создавая никому не нужный прецедент. Здесь тоже не надо забывать о том, что судье придется объяснять, у кого и сколько денег он получил в качестве взятки за вынесение приговора, выходящего из ряда вон, вопиющего на фоне тотального отсутствия оправданных подсудимых. Конечно же, проще вынести приговор, не выпадающий из общего мейнстрима, чем привлекать к себе внимание и неприятности.

Человек, который до гипотетического оправдательного приговора, подвергался уголовному преследованию, содержался под стражей, проходит по криминалистическим учетам и информационным базам, как лицо, которому было предъявлено обвинение, у которого в жизни произошли необратимые изменения в худшую сторону, который нес потери социальные, материальные и другие, имеет право на реабилитацию. Процедура реабилитации и возмещения причиненного необоснованным уголовным преследованием вреда прекрасно описана в УПК РФ и в других федеральных законах, но много ли мы знаем примеров, когда оправданному возмещают весь ущерб за счет казны?  Правильно – не знаем. Судьи не создают такие прецеденты, они не для того потратили 10-15 лет жизни и стали судьями, чтобы потом, создав ненужный прецедент, перестать им быть.

Никто не говорит, что оправдательных приговоров не существует. Они есть, но их количество исчезающе мало, оно является исключением, подтверждающим правило. Кроме того, если представлять себе принципы формирования статистической отчетности, можно прекрасно увидеть там грандиозное лукавство. Например, берем любой приговор по уголовному делу по обвинению лица в совершении значительного количества преступлений. Крайне редко встречающаяся закодированная в цифры формулировка «оправдать» может встретиться в таком приговоре, но она будет относиться, скажем, к 2-м вмененным эпизодам из 15-ти. В таком приговоре можно встретить слово «оправдать», но это не оправдательный приговор, что называется «вчистУю», это просто исключение одного из эпизодов противоправной деятельности. Такие эпизоды, как правило, не имеют никакого подтверждения, поскольку выдумываются самими обвиняемыми при даче чистосердечного признания и признательных показаний при  вполне определенных и общеизвестных обстоятельствах, не являющихся предметом рассмотрения в настоящей статье. Осужденного с таким приговором (где есть слово «оправдать»), естественно, увозят в ИТУ, назначают большой срок наказания по другим преступлениям, а в информационный центр поступает карточка, заполняемая судьями по каждому рассмотренному делу, где закодировано слово «оправдать». Информационный центр эти данные обобщает, сообщает Верховному Суду, который каждые полгода публикует обзор практики по уголовным делам и сообщает наивным людям о наличии и каком-то там количестве «оправдательных приговоров». Вот, мол, какие у нас объективные и беспристрастные суды, оправдательные приговоры существуют, веруйте в них, уповайте, их существование скоро, возможно, будет доказано научно.

Эти и некоторые другие факторы адвокат и его подзащитный обязаны понимать и признавать в ходе подготовки к рассмотрению уголовного дела судом 1-й инстанции.

И, тем не менее, не смотря ни на что, готовиться к суду надо не с чувством обреченности, а добросовестно и вдумчиво. У Вас есть база, на которую Вы опираетесь в своей подготовке: а) материалы уголовного дела, с которыми Вы ознакомились в полном объеме по окончании расследования; б) Ваша правовая позиция, выраженная письменно (!) в тех процессуальных документах, которые мы рассматривали в других статьях нашего цикла.

Да, Ваши ходатайства никто не удовлетворил (и даже не рассмотрел), Ваши жалобы не нашли отклика в контролирующих и надзирающих органах, обвинительное заключение утверждено прокурором, дело лежит у судьи, для которого обвиняемый естественным рутинным образом превращается в осужденного. Тем не менее, Вы наполнили материалы уголовного дела, материалы надзорного производства, все инстанции, куда Вы обращались, процессуальными документами, которые содержат Ваши доводы и опровергают доводы стороны обвинения. Теперь надо с маниакальным упорством и настойчивостью развивать Вашу работу и расширять завоеванный плацдарм с помощью инструментария, данного адвокату статьями УПК РФ, регулирующими рассматриваемую стадию уголовного процесса.

В других статьях нашего цикла вкратце рассмотрена подготовка к суду и основные направления деятельности адвоката на суде 1-й инстанции. В контексте настоящей статьи.

Полагаю возможным ненадолго остановиться на том, с какой публикой адвокату предстоит иметь дело в суде. Это добавит понимания того, что там будет происходить и сформирует правильное представление о предстоящем.

Судей мы, так или иначе, поминаем на протяжении всего рассмотрения вопросов, которым посвящен наш цикл статей. Примерно понятно, что для судьи любой человек, который обвиняется в совершении преступления, заведомо преступник и заведомо осужденный. Но состав суда, как по УПК РФ, так и организационно формируют и другие процессуальные фигуры:

Государственный обвинитель – это сотрудник той или иной прокуратуры, которого из этой прокуратуры сослали в суд, чтобы он не мешал там серьезным людям заниматься серьезными делами. Это, вопреки распространенному заблуждению, не прокурор (процессуальная фигура, описанная в ст. 37 УПК РФ, и наделенная серьезными полномочиями). Особенность гособвинителя в том, что он напрочь тотально лишен самостоятельности и своего мнения. Он по поручению прокурора поддерживает обвинение по уголовному делу, по которому прокурор утвердил обвинительное заключение. То есть гособвинитель – заложник мнения прокурора в силу закона и субординации. Он же – гособвинитель не олицетворяет одну из сторон в уголовном процессе, а является орудием в руках судьи. Гособвинитель и судья всегда действуют в тандеме, где ведущую роль играет судья. Эти две фигуры всегда в сговоре, при котором, конечно, никто не присутствовал. Все, о чем гособвинитель просит суд, все, что он делает и говорит, делается в интересах судьи и по отрепетированному сценарию. Рабочее место гособвинителя расположено  в суде, там он находится весь день вместе с судьями и их секретаршами, они вместе обедают, собирают сплетни друг о друге, проводят корпоративные мероприятия к праздникам, дружат…. То есть, сращивание налицо.

Потерпевший, если он есть, или представитель потерпевшего чаще всего – наиболее пассивный и наименее опасный участник уголовного процесса. Конечно, бывают исключения, как и в любом деле. Как правило, потерпевший не ориентируется в судейской «кухне» и в процессуальном законодательстве и, если не одержим идеей мести или возмещения ущерба во что бы то ни стало, участвует в процессе неохотно и пассивно.

Секретарь судебного заседания – человек, принадлежащий судье целиком и полностью, который тоже мечтает стать судьей через 10 лет, чтобы носить мантию и гонять уже своего собственного секретаря. Но ближайшие 10 лет секретарь вынужден вести протокол судебного заседания и делать это так, как нужно кому? Правильно!

Приблизительно определившись с составом суда, приступаем к рассмотрению дела по существу.

Предполагается, что на стадии предварительного расследования Вы, естественно, ходатайствовали о проведении по делу предварительного слушания в суде с указанием оснований проведения такового. Для адвоката должно быть очевидно, для чего законодатель предусмотрел данную процедуру, адвокат хорошо знает положения главы 34 УПК РФ, поэтому никогда не упустит те возможности, которые у него будут на данной стадии, и всегда своевременно и обоснованно заявляет о необходимости ее прохождения.

Итак, на предварительное слушание обязательно надлежит подготовить необходимый минимум процессуальных документов (4 ходатайства и жалобы по числу решений суда об отказе в удовлетворении этих ходатайств). В других статьях цикла они упомянуты, рассмотрим немного подробнее:

1. Ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Оговоримся сразу, что если судья принял уголовное дело к производству, назначил рассмотрение уголовного дела, включил его в календарный план своей работы, это означает, что оснований для возвращения дела на «доследование» он не нашел, или нашел, но не стал обострять. То есть процедура, предусмотренная ст. 227 УПК РФ, пройдена. Но Вас никто не лишает права просить суд о том, что Вам нужно, тем более, что процедура предварительного слушания это напрямую подразумевает и, по большому счету, для этого и существует.Смело берите Вашу базу, наработанную на досудебных стадиях, все выявленные нарушения, все спорные доказательства, все неустраненные противоречия, все то, что следователем не было сделано, вопреки Вашим усилиям, и путем простого перечисления приводите в ходатайстве о возвращении дела прокурору как факторы, препятствующие рассмотрению дела судом, которые нельзя восполнить в суде. Чем тупее будет отказ в возвращении дела прокурору, тем, как это не парадоксально, лучше для Вашего подзащитного.

2. Ходатайство об исключении доказательств должно быть заявлено всенепременно, поскольку о недопустимости каких-то доказательств, якобы, подтверждающих вину подзащитного, адвокат вел речь еще на стадии расследования, указывал конкретные нарушения УПК РФ, допущенные при их фиксации, просил их исключить как недопустимые и обосновывал свои требования. Перечень доказательств, подлежащих исключению, у Вас давно есть, основания признания их недопустимыми Вами давно расписаны и акцентированы, сейчас надо просто адресовать эти аргументы суду в контексте невозможности рассмотрения дела с исследованием этих доказательств. Естественно, все судьи при заявлении ходатайства об исключении доказательств, хмурятся и призывно и многозначительно смотрят на гособвинителя, который, конечно же, не находит ничего умнее, как сказать, что исключать или не исключать доказательства надо после их исследования, а ходатайство заявлено преждевременно. Суд закономерно, по всем правилам шоу, руководствуясь мнением гособвинителя, отказывает в удовлетворении ходатайства, как заявленного преждевременно. Это происходит повсеместно и повседневно с этой невменяемой формулировкой. Правда, когда кто-то из продвинутых адвокатов задает гособвинителю или судье вопрос: а зачем, собственно мудрый законодатель ввел процедуру исключения доказательств на стадии предварительного слушания, ля чего существует эта норма и соответствующие статьи 234 и 235 УПК РФ, никогда (никогда!) внятного ответа не получает. Но мы с Вами понимаем, что это ходатайство по определению не является преждевременным, поскольку заявляется исключительно вовремя – то есть на той стадии уголовного процесса, в которой оно введено законодателем.
3. Ходатайство об изменении меры пресечения подсудимому – вещь сама собой разумеющаяся, все основания и доводы для этого у Вас были готовы еще при избрании меры пресечения и ее чаще всего неоднократном продлении (если речь идет о содержании под стражей, срок действия иных мер пресечения почему-то не продлевается, это очевидный пробел в законодательстве).
4. Жалобы на решения об отказе в удовлетворении вышеперечисленных ходатайств, в принципе, можно готовить заранее и приносить с собой, поскольку результаты их рассмотрения предсказуемы. Как правило, судьи отказывают протокольно (отметка об отказе вносится в протокол судебного заседания), реже – выносят отдельные постановления с удалением в совещательную комнату, принципиальной разницы для подготовки жалобы нет. Практикующий адвокат, прошедший достаточное количество судов, прекрасно знает все заранее заготовленные формулировки и надуманные основания для отказа, как правило, не основанные на законе и не имеющие внятного обоснования. Ему не составит никакого труда в общем и целом прогнозировать обжалуемые доводы суда, во всяком случае, всегда есть возможность жалобу дополнить, расширить и усилить, имея результат рассмотрения ходатайства. Если же, вдруг (!) какое-то из них будет удовлетворено, Вы просто не пускаете заготовленную жалобу в ход. Заранее заготовленные жалобы просто-напросто удобно сдать в канцелярию суда сразу после предварительного слушания, а не посвящать этому отдельно полдня и лишнюю поездку в прекрасный уютный суд с его непередаваемой атмосферой.

Подразумевается, что адвокат хорошо и правильно понимает, какими конкретно положениями УПК РФ он обосновывает свои требования, что все его ходатайства основаны на законе, а не на субъективных представлениях о прекрасном и не на сценах из малобюджетных телесериалов с актерами провинциальных ТЮЗов, изображающими судей.

Важно понимать, что судьи вовсе не обязаны удовлетворять заявленные адвокатом ходатайства, законодатель им это не вменяет. Не надо быть наивными и полагать, что при заявлении грамотно составленного и обоснованного ходатайства у судьи не будет маневра, он будет в тупике, у него не останется выбора, и ходатайство будет удовлетворено.

Как отмечено в других статьях нашего цикла, как правило, данные ходатайства остаются без удовлетворения, но они нужны, в первую очередь, для того, чтобы с самого начала обратить внимание на имеющиеся нарушения, с самого начала заявить о своей позиции, чтобы быть последовательным и убедительным на протяжении всего этапа рассмотрения дела судом. По нашему консолидированному мнению, ответственный адвокат является на предварительное слушание с хорошо составленными вышеперечисленными документами, то есть – приходит нормально подготовленным.

Если уголовное дело не вернули прокурору, неизбежно назначается дата начала его рассмотрения по существу.

Одно из принципиальных отличий судебного рассмотрения уголовного дела от предварительного расследования – личное непосредственное участие подсудимого и его адвоката в исследовании всех собранных доказательств. На стадии предварительного расследования адвокат участвует только в тех следственных действиях, к участию в которых привлечен подзащитный. Основная масса процессуальных документов составляется и приобщается к материалам уголовного дела без участия и какого-либо информирования адвоката и его подзащитного. При рассмотрении дела в суде адвокат имеет право задать все необходимые вопросы потерпевшим и свидетелям, обратить внимание суда на содержание и на свое отношение к содержанию любого документа из уголовного дела, может пытаться устранить пробелы, допущенные в ходе предварительного расследования, исследовать в составе суда все доказательства в нужном подсудимому контексте. Личное участие, конечно же, таким образом, дает гораздо больше возможностей стороне защиты для воплощения своей основной идеи и для технического обеспечения ее воплощения. Соответственно – личное участие требует надлежащей готовности к каждому судебному заседанию. Такая готовность адвоката выражается в следующем:

1. Подготовка списка вопросов потерпевшим. Здесь все зависит от многих факторов: знаком потерпевший с подсудимым или нет, участвует ли в деле представитель потерпевшего, ущерб причинен человеку, или организации (государству), сколько вообще потерпевших в деле, заявлен ли потерпевшим гражданский иск и в каком объеме, каково отношение подсудимого к предъявленному обвинению. Кто потерпевший по гороскопу, какой у него «психологический портрет», в какого бога он верует, и прочие бредни к профессиональному подходу ни малейшего отношения не имеют. Понятно, что, если подсудимый вину не признает, вопросы потерпевшему задаются с целью обратить внимание на противоречия, домыслы, клевету и заблуждения. Стоит обратить внимание на процедуру опознания (если она была), на обстоятельства допросов и очных ставок, само собой – на обстоятельства происшествия в ключе позиции защиты, в итоге – подвести к тому, что потерпевший подсудимого преступником не считает, а его в этом убедили полицейские и следователь.Если рассматривается причинение ущерба коммерческой организации, его способ всегда сопряжен с большим количеством документов, многие из которых существуют в электронном виде. Соответственно – оперируйте документами и их содержанием, задавайте вопросы об обстоятельствах составления (технического изготовления) документов, об их содержании. Таким образом Вы пытаетесь избавиться от средств и способов совершения преступления Вашим подзащитным.

   Есть немало видов преступлений, где потерпевший вообще ничего не может показать, поскольку ничего не знает ни о личности подсудимого, ни об обстоятельствах преступления (тайные хищения, преступления в сфере интернеттехнологий, другие неочевидные для потерпевшего ситуации). Правда, показания потерпевшего о том, что он ничего не знает, всегда признается доказательством, подтверждающим вину подсудимого (не по закону, а по практике, разумеется).

2. Подготовка списка вопросов каждому свидетелю. Свидетелей надо дифференцировать, разделяя на подгруппы: свидетели обвинения и защиты, свидетели, которые были очевидцами каких-то событий, и которые могут сообщить суду что-то косвенное, свидетели объективные и тенденциозные (от которых никогда не приходится ждать правдивых показаний). Вы внимательно читали протоколы их допросов, возможно, встречались на опознаниях и очных ставках, просили следователя передопросить их и допросить дополнительно и прилагали список вопросов, которые им необходимо задать. Следователь, конечно же, никого передопрашивать не стал, ну и Господь с ним – в судебном заседании адвокат прекрасно сделает это сам. Адвокат знает, какие в этих показаниях слабые места, какие вопросы нужно задать в расчете на предсказуемый ответ. При этом необходимо понимать, какие вопросы задавать ни в коем случае нельзя, например: «а Вы точно уверены, что это был подсудимый?». На такой вопрос в 90% случаев Вы получите ответ «да». Вопросы наводящие и улавливающие, если их задает адвокат, всегда отводятся судом, если их задает гособвинитель или судья (а они всегда их задают), это считается нормой. Неудобные для конструирования обвинительного приговора вопросы могут быть отведены судьей, с этим Вы ничего не поделаете. Многие судьи могут совершенно бесцеремонно перебивать адвоката, не давать ему сформулировать вопрос, не давать его просто закончить или задать. Это тоже не поддается профилактике, а если опускаться до пререканий и скандала с судьей, Вы точно не выиграете.Несколько слов об иллюзиях: некоторые наивные люди полагают, что если на предварительном следствии тот или иной свидетель солгал, смалодушничал, подписал текст, написанный следователем, в итоге дал показания не те, которые Вам бы хотелось, то уж на суде, стоит ему «посмотреть в глаза», он даст нужные показания, судья окажется в тупике и вынужден будет вынести оправдательный приговор. Так думать не надо. Неужели эти наивные люди полагают, что нет технологий, которые свели бы «на нет» все ненужные суду показания свидетеля? Они есть и широко и «внаглую» используются. Например, свидетель правдиво ответил на Ваши вопросы, как Вы и предполагали. Дальше начинается отрепетированное шоу: в первом его действии оглашают те показания, которые были даны свидетелем ранее и которые Вы пытались «разбить». Потом, свидетелю тоном комиссара НКВД задают вопросы, его ли подпись в протоколе, когда он лучше помнил, сегодня или полгода назад (когда допрашивался у следователя), помнит ли он об уголовной ответственности по ст. 307-308 УК РФ, почему он смеет вводить в заблуждение суд и пр. В итоге, нервный, запуганный и проклинающий день своего рождения свидетель теряет стойкость и убежденность в правоте и соглашается со всем, что ему навязывают, лишь бы его скорее отпустили из этого ада. Тем более, любые показания подлежат процессуальной оценке, которая должна быть (и иногда бывает) изложена в приговоре. Ответы на Ваши вопросы в итоге всего этого суд признает не соответствующими действительности и подгоняет заранее вынесенное решение под итоги шоу.

   Автор настоящей статьи множество раз ставил вопрос о том, что если показания ложные, необходимо закономерно ставить вопрос о возбуждении и расследовании уголовного дела по факту дачи суду заведомо ложных показаний. Более того, я просил и настаивал на таком решении, но никто и никогда уголовного дела не возбуждал. Я продолжал и говорил, что если уголовного дела нет и приговора по нему нет, нельзя считать те или иные показания ложными. Логично? Логично. Ну и, конечно же, как легко догадаться, всегда показания продолжали считать ложными, в приговоре их так и оценивали, а сам приговор на этом основании не отменяли.

   К стати, те же самые трюки применяются и в отношении потерпевших.

   Конечно, же, допрос – процедура динамичная, некоторые вопросы из Вашего списка Вы задать не сможете по разным причинам, многие вопросы родятся у Вас по ходу ответов на предыдущие и в зависимости от содержания этих ответов. Если свидетель утверждает, что ничего не помнит, не пренебрегайте возможностью задавать ему вопросы, пусть он отвечает, что не помнит – на здоровье. О том, как изобличить свидетеля в мнимых провалах в памяти, можете посмотреть в других статьях нашего цикла.

   Если (когда, наконец) в суд являются сотрудники полиции, которые заявлены как свидетели обвинения в целях увеличения количества доказательств обвинения, Вам предстоит участвовать в шоу, которое является торжеством цинизма и попустительства суда. Все допросы полицейских, участвовавших в задержании подсудимого (иногда – проводивших оперативное наблюдение за ним, или иные оперативно-розыскные мероприятия), проходят по следующему сценарию: «Я ничего не помню, часто задерживаю преступников, поэтому, все было так, как написано в протоколе моего допроса на стадии расследования». Отвечая на вопросы адвоката, полицейские всегда говорят «не помню». Всегда. Понятно, что протокол допроса полицейского пишется следователем без участия полицейского теми фразами и с тем содержанием, которое усиливает позицию обвинения. Понятно это абсолютно всем, но абсолютно все всегда делают вид, что так и надо.

   Иногда по инициативе одной из сторон для допроса в суд вызывается следователь. Он допрашивается не об обстоятельствах совершения преступления, а об обстоятельствах его расследования. Следователь в суде нужен судье для того, чтобы в приговоре написать: «допрошенный в судебном заседании следователь показал, что УПК он не нарушал, все доказательства получил в установленном порядке, без фальсификации, суд ему доверяет, а доводы защитника считает надуманными и не нашедшими подтверждения».

   Реже в судебном заседании допрашивается эксперт. Здесь все зависит от того, какую именно из огромного многообразия экспертиз он проводил, и каковы ее выводы. Выводы эти, как правило, прямо ли косвенно изобличают подсудимого, они должны быть и будут положены в основу обвинительного приговора, что бы Вы с этим экспертом ни делали, как бы ни пытались его дискредитировать. Допустим, Вы задали вопросы, ответив на которые эксперт показал свою некомпетентность, даже – спорность и неправильность выводов исследования, которое он проводил. Но здесь мы опять столкнемся с формулировками типа «выводы научно обоснованы, о даче заведомо ложного заключения эксперт был предупрежден, личной заинтересованности в исходе дела у него не усматривается» и пр. и заключение и показания эксперта волшебным образом превратятся в тексте приговора в доказательство, подтверждающее вину.

3. Подготовка ходатайств о вызове в суд тех лиц, которых необходимо допросить, но адвокат не имеет полномочий обеспечить их явку в судебное заседание. Здесь все очень предсказуемо: те, кто не хочет ходить в суд, никогда туда не придут, никаких приводов эти люди не боятся, тем более, что приводы поручено осуществлять службе судебных приставов, сотрудники которой, получив поручение, не вставая со стула, пишут рапорты о том, что они, якобы, приняли все меры, но никого доставить не смогли. Естественно, Вам надлежит вести речь о тех, кому на стадии предварительного расследования не заданы нужные Вам вопросы, кто заведомо для Вас даст предсказуемый ответ на Ваш вопрос. Или же о тех, заведомая неявка которых послужит основанием утверждать, что вопросы Вы ему не задали, такой возможности были лишены, права подзащитного тем самым нарушены, процессуальные возможности для допроса не предоставлены, показания неявившегося лица были крайне важны, но теперь противоречия не устранены и т.д. и т.п. Если лицо, об обеспечении явки которого Вы просите, является, задавайте ему свои вопросы, если не явится – обращайте неявку в свою пользу.
4. Подготовка списка документов, которые необходимо огласить в интересах подзащитного. Здесь как с вопросами участникам процесса: подразумевается, что Вы прекрасно знаете содержание материалов уголовного дела, знаете, какие документы содержат то, что нужно Вашему подзащитному, а еще – продвинутый адвокат представляет, как проходит стадия исследования письменных материалов уголовного дела. Большинство доказательств собрано стороной обвинения, соответственно – оглашает их гособвинитель, оглашает не полностью, ограничиваясь порой только названием документа (при этом документ считается исследованным всем составом суда). Не зависимо от того, как на это отреагирует судья, надо всегда настаивать на оглашении документов, содержание которых положительно сказывается на положении подсудимого.
5. Подготовка письменных ходатайств суду, которые, вероятно или совершенно точно, будет возможность заявить по итогам или в ходе судебного заседания, в зависимости от динамики рассмотрения дела. Здесь тоже заранее известно, что подавляющее большинство ходатайств обречено на отказ, конечно же, не потому, что они необоснованные, а потому, что судьи не хотят возиться с их удовлетворением, не собираются создавать ненужные прецеденты, вообще отбивают охоту «умничать». Вообще, многие вещи, установленные УПК, и, казалось бы, подлежащие исполнению, в сложившейся порочной практике просто не работают. Например, назначение и производство любой экспертизы в суде по уголовному делу – утопия, как, например, выездное заседание суда и многие другие положения УПК РФ попросту не работают, и никого это не удивляет, никому не приходит в голову протестовать и требовать исполнения закона, все «как бы в теме». Тем не менее, писать и заявлять надо. Наполняйте материалы уголовного дела своими документами при каждом удобном и неудобном случае, критикуйте сторону государственного обвинения.
6. Подготовка документов, подлежащих приобщению к материалам уголовного дела в интересах подзащитного. Чуть ли не единственный момент в суде 1-й инстанции, когда судьи чаще приобщают, чем отказывают. Конечно, надо смотреть, что Вы пытаетесь приобщить, учитывать, что гособвинитель будет протестовать, но, в общем, на удовлетворение ходатайства о приобщении документов шансов больше, чем на отказ. Например, какие-то документы, относящиеся к «характеризующим личность подсудимого», и не относящиеся к обстоятельствам преступления, приобщаются всегда с благосклонностью (мол, приняты все меры к изучению личности подсудимого, поэтому при назначении наказания смело указывается в приговоре: с «учетом личности»).
7. Подготовка к допросу подзащитного. Как известно, в судебном заседании первым подсудимому задает вопросы адвокат. Подразумевается, что адвокат достаточно квалифицированный, а это значит, он добился утверждения такого порядка исследования доказательств, чтобы его подзащитный допрашивался последним. Здесь проводится работа такая же, как и при подготовке к допросу обвиняемого (о котором речь шла выше), только теперь у Вас позади стадия предварительного расследования и судебного следствия, в Вашем распоряжении материалы уголовного дела и итоги исследования доказательств судом.
8. Всегда письменно ходатайствуйте о дополнения судебного следствия! После того, как судебное следствие объявляется оконченным, по нашему мнению, всегда необходимо обоснованно и непременно письменно настаивать на его дополнении в части, в которой не были удовлетворены заявленные Вами ходатайства и не были выполнены процедуры в интересах подсудимого. Вы таким образом еще раз свидетельствуете о невсесторонности, неполноте и необъективности рассмотрения уголовного дела судом, указываете на обвинительный уклон, на то, что права подсудимого и его адвоката многократно нарушены, поэтому обстоятельства, подлежащие доказыванию, не установлены, доказательства, полученные с нарушениями, не исключены, что может привести к вынесению неправосудного приговора. Как мы уже отмечали, еще раз обозначьтесь, еще раз перечислите все признаки творящегося «беспредела», приобщите еще один Ваш документ к материалам уголовного дела.
9. Апофеозом рассмотрения дела судом 1-й инстанции является подстадия прений сторон. Выступление в прениях требует серьезной подготовки, поскольку аккумулирует в себе всю работу адвоката, проведенную за несколько месяцев, сжимая ее в несколько страниц текста и в несколько минут выступления.Естественно, доводы стороны защиты, подлежащие приведению в прениях, должны быть изложены только в письменном виде и представлять собой конструктивную и острую критику позиции стороны обвинения. Доводы адвоката, озвученные в заседании, но не изложенные письменно, в протоколе превращаются в формулировку «адвокат против осуждения возражал, просил оправдать». Протокол судебного заседания составляет секретарь судебного заседания, то есть – человек судьи, а замечания, поданные на протокол когда-то потом, никогда не были признаны обоснованными.

   В случае признания своей вины и раскаяния подсудимого в содеянном, адвокат принимает все меры к минимизации подлежащего назначению наказания (квалификация по наименее тяжкой статье УК РФ, назначение наименьшего срока отбывания наказания, избрание наименее строгого режима содержания в специализированном учреждении, меры к назначению условного наказания с наименьшим испытательным сроком и пр.), чему и посвящает свое выступление в прениях.

10. Реплика. В большинстве случаев гособвинитель правом реплики не пользуется, но если воспользуется – обязательно отвечайте, т.е. – выступайте со своей репликой. Это вещь импровизационная, но внимательно следя за ходом уголовного процесса, можно запасти парочку домашних заготовок.
11. Последнее слово подсудимого, как бы, выделено отдельно и, как бы, призвано соблюсти принцип состязательности сторон, оставляя последнее слово (концовку) за тем, кого обвиняют и преследуют. На самом деле по содержанию такие вещи как показания подсудимого, его выступление в прениях сторон и последнее слово – одно и тоже. Часто подсудимые в силу разных причин (волнение, косноязычие, нежелание разговаривать и вообще иметь дело с судом и пр.) делегируют полномочия на участие в прениях адвокату, а в показаниях и в последнем слове ограничиваются одним и тем же набором слов. Если же подсудимый желает что-то сказать, что-то непременно донести, надеясь быть услышанным и понятым, задача адвоката исключить с их стороны «проговоры», «оксюмороны», самооговоры, негатив к потерпевшему и иные импровизационные моменты, которые могут причинить ему вред. Известны случаи, когда адвокат напряженно работал год-полтора, идя к прениям от стадии возбуждения уголовного дела, безупречно подготовился и выступил, а подсудимый все «слил» и поставил жирный крест в последнем слове, при том, что сам не понял, что сказал.