Верховный суд порекомендовал нижестоящим инстанциям перепроверять показания обвиняемого на предмет заведомой лжи в отношении себя или подельников. Изменится ли в этой ситуации практика?
Верховный суд РФ, продолжая объяснять понятные всем вещи, указал на то, что показания обвиняемого нижестоящие суды должны перепроверять. Эксперты в это же время говорят о том, что подобные требования ВС РФ (как, впрочем, и всего законодательства) нередко игнорируются: судебные инстанции стабильно подтверждают обвинительные заключения правоохранителей, не добавляя (и не убавляя) ничего.
Пленум Верховного Суда РФ разъяснил всем нижестоящим, как надо действовать с признательными показаниями обвиняемого, данными им в рамках особого порядка и заключения досудебного соглашения: материалы следует проверять на отсутствие заведомой лжи в отношении себя или подельников.
Эксперты, оценивая эти рекомендации, не склонны хвалить высоких судей:
— во-первых, на практике предложенная позиция будет применяться минимально: только в делах небольшой и средней тяжести;
— во-вторых, велика вероятность формального отношения судей к требованиям.
Эта точка зрения экспертов подтверждается сразу несколькими группами фактов.
- ВС постоянно в течение последних десятилетий заявляет о важности дословного соблюдения духа и буквы уголовно-процессуального, конституционного и иного законодательства. Это означает, что субъекты должны быть уравнены (jus est ars boni et aequi); суды обязаны контролировать процесс, независимо и беспристрастно оценивая совокупность предъявляемых им доказательств. Однако на практике эти рекомендованные форматы работы действуют не всегда.
Причины понятны:
а) фигура адвоката в УПК РФ на данный момент крайне слаба.
Артур Великжанин в интервью профильному изданию LegalAcademy говорит следующее: «… адвокат … не воспринимается должностными лицами, участвующими в процессе, в качестве полноценной самостоятельной фигуры при рассмотрении дела. Общеизвестны случаи, когда защитника перебивают, «вежливо просят» помолчать, просто игнорируют или вовсе рекомендуют удалиться».
Илья Новиков в интервью TJournal, оценивая эволюцию адвокатской работы, указывал: «Ситуация, которая раньше вызывала проблему у прокурора, [отстаивавшего]… какой-то явно неправовой тезис, сейчас зачастую не вызывает проблем. Судья просто выслушивает, что говорит адвокат, и всё равно вставляет в приговор копипасту слов прокурора»;
б) «третья ветвь власти», заваленная работой, не может долго и монотонно разбирать каждый юридический факт, имеющий значение для участников процесса;
в) суд присяжных применяется минимально (и его функционирование связано с серьезными правовыми проблемами как комплектации состава, так и проведения заседаний).
- Если бы рекомендации ВС реально использовались на практике, то количество оправдательных приговоров было бы реально больше. Сейчас оправдание находится в пределах статистической погрешности: в 2019 году их было 2256 (0,36%), в 2020 году – 1931 (0,34%).
Как власти объясняют ситуацию?
В 2017 году зампред Верховного суда РФ Владимир Давыдов заявлял: «Многие критикуют модель действующего судопроизводства, но у нас из 100 подсудимых по делам 90 признают свою вину. Не знаю, хорошо это или плохо, но это факт. [И]… 65% идут в особом порядке» (то есть, иначе говоря, признание собственной вины, по мнению высокопоставленного судьи, может являться краеугольным камнем для построения всей доказательственной базы в большинстве случаев).
В 2020 году уже председатель Вячеслав Лебедев указал на факторы, влияющие на такой низкий процент оправдательных приговоров: «… дела, по которым в Америке выносят оправдательные приговоры [9% дел по США, 15% — в Калифорнии], в России… [просто] не доходят до суда! Их закрывают на предыдущих стадиях. То есть большую часть оправдательных приговоров у нас выносит не судья. Это дело рук следствия и прокуратуры. Статистика последнего времени: МВД в среднем направляло в суд лишь четверть уголовных дел из числа возбужденных и расследованных ведомством. Следственный комитет — около половины». Кроме того, Лебедев подчеркнул, что национальные суды прекратили 22% уголовных дел в отношении 193 тысяч лиц, а в места лишения свободы в 2019 году отправили 29% от общего числа осужденных.
Что думают эксперты?
Эксперты критично относятся к точке зрения Верховного суда.
Они отмечают, что:
— во-первых, большая часть дел, которая не дошла до суда, приходится на нераскрытые преступления (54,6% к зарегистрированным по данным МВД за 2018 год);
— во-вторых, те дела, которые все-таки дошли до суда, просто требуют обвинительного приговора из-за соответствующей конструкции правоохранительной системы.
«Если дело до суда не дошло, то это показатель отрицательного качества следствия. А если суд, получив дело, не сумел вынести обвинительный приговор, который устоял бы [в апелляционной инстанции], то это значит, что суд плохо работает», — объясняла схему экс-судья Конституционного Суда РФ Тамара Морщакова в интервью РБК в 2018 году. Косвенно эти представления о работе органов следствия подтверждает и Председатель СК РФ Александр Бастрыкин. Комментируя в том числе оправдание менее одного процента подсудимых за 11 месяцев 2019 года, руководитель СК отмечал, что минимальность цифр «показывает работу следователей, труд, увенчанный хорошим результатом».